«Фоксфорд» — крупнейшая онлайн-школа в СНГ. На сегодняшний день на сайте занимаются более миллиона школьников и 170 000 учителей. К новому учебному году платформа полностью обновилась. «Роботовед» поговорил с руководителем проектов «Фоксфорда» Екатериной Юдовой о том, как школьники и учителя обучаются онлайн, зачем образовательному проекту сотрудничать с «Красным крестом» и запускать рекламу на «Дом 2».
— Как появился «Фоксфорд»? С чего всё начиналось?
— Школьники начали учиться на «Фоксфорде» в 2009 году. Сайт назывался 100EGE и предлагал подготовку только к единому государственному экзамену. Возник он на базе МФТИ (Московский физико-технический институт). Портал развивался, появлялись новые возможности, новые преподаватели, новые курсы. В итоге сейчас мы охватываем полностью всё школьное образование.
— Для кого подходит такой формат обучения? Насколько онлайн-курсы могут заменить школьную программу?
— Мы даём курсы по двум направлениям. Первое — это дополнительное образование. Здесь ученик получает углублённые знания (подготовка к олимпиадам, программирование Python и т. д.). Этот формат рассчитан на очень мотивированных детей, так называемых «одарённых» школьников, которые хорошо освоили школьную программу и способны к самостоятельной работе. Мы считаем, что в России таких ребят около 100 000, и многие из них уже занимаются на курсах «Фоксфорда».
Второе направление — экстернат и домашнее обучение. Это дети, которые не посещают обычную школу и проходят программу впервые именно у нас. Эти курсы мы называем «базовыми», они полностью раскрывают школьную программу с 5-го по 11-й класс. Такая услуга нужна самым разным детям: это и спортсмены, которые не могут регулярно ходить в школу, и дети, которые часто болеют или имеют ограниченные физические возможности, и дети русских родителей, которые живут за границей. Например, семья уехала жить в Таиланд, но там нет хорошей русской школы. Найти репетиторов трудно, да и стоят они дорого. В «Фоксфорде» обучение обойдётся примерно в 10 000 рублей в месяц, при этом у ребёнка будет охвачена вся школьная программа.
Мы обращаем внимание на то, какие цели стоят перед детьми. На основании личных планов и амбиций готовится их программа. Например, ребёнок хочет поступить в Высшую школу экономики. Мы находим для него куратора — студента Вышки. Он его не учит, а помогает и мотивирует, просто спрашивает, как дела. Все наши кураторы проходят коучинговую подготовку, чтобы это взаимодействие было наиболее эффективным.
— Как «Фоксфорд» изменился за время своего существования, технически и концептуально?
— У нас есть такая шутка: каждое лето Собянин перекапывает Москву, а мы переделываем сайт. Сейчас вы видите версию Foxford 5.0. Мы каждый раз переосмысливаем, кто наш пользователь, для кого сайт должен быть привлекательным. Каждый год появляется новый функционал, который отвечает запросам потребителя. Улучшается не только образовательная компонента, но и продуктовая составляющая. Начиная от службы поддержки и онлайн-оплаты, заканчивая понятным интерфейсом. Всё-таки у нас специфический пользователь, наша целевая аудитория — это женщины в возрасте. Школьнику должно быть интересно и приятно учиться, но сам сайт должен быть привлекательным для родителей. Чаще всего решение о том, будет ли ребёнок пользоваться сервисом, принимает именного мама. Мы проводили огромное количество тестирований и были в шоке, когда поняли, что мамы не скролят страницы в интернете — они гораздо успешнее ходят по кнопкам. При этом большая часть функционала им оказалась непонятна. И по итогам этих тестов мы внесли изменения в интерфейс, чтобы всё было максимально прозрачно для родителей. У молодёжи подход к пользованию интернетом, конечно, совершенно другой.
Мы не пользуемся сторонними техническими решениями. Система управления обучением [англ. learning management system, LMS] у нас своя собственная. Наш внутренний функционал меняется в соответствии с нуждами школьников и требованиями времени и здравого смысла. Мы просто следовали базовым принципам эффективного обучения. У нас есть преподаватель, который даёт много знаний в интересном и весёлом формате. Скорее всего, такого учителя при других условиях школьник и родители не смогли бы получить даже в качестве репетитора, просто потому что занятие с ним стоило бы очень дорого. Московские преподаватели из ведущих вузов берут 5000-10000 рублей за индивидуальное занятие, и это колоссальная нагрузка на бюджет, а у нас есть возможность её снизить. У преподавателя есть презентация, подготовленные опросы, которые он может проводить непосредственно на занятии. Есть чат, который позволяет ученикам задавать вопросы и вовлекаться в урок. И, конечно, домашние работы — некие тренажёры, где дети выполняют задания. Все такие системы похожи друг на друга. Мне кажется, что если мы зайдём на ту же Coursera и посмотрим, как там всё работает, то, скорее всего, радикальных отличий не обнаружим.
— Как в России получить разрешение на образовательную деятельность? Ведь есть определённые стандарты и требования к учебным программам.
— Выдача лицензии на учебную деятельность — это стандартный процесс. У нас образовательная лицензия, которую мы мучительно получали. Дело в том, что для онлайн-школ нет отдельных правил, так что нам нужно было соответствовать тем же требованиям, которые предъявляются к обычным школам. Например, нам пришлось в нашем бизнес-центре вешать таблички «Туалет для преподавателей» на уборные комнаты. Нужно, чтобы было правильное количество туалетов, чтобы на полу был не ковролин, а обязательно линолеум, чтобы было специальное место для хранения флуоресцентных ламп. Администратор офиса караулил этот туалет «для преподавателей», чтобы другие посетители в него не заходили. В общем, было весело, но того стоило. В соответствии с законом любая организация с образовательной лицензией самостоятельно утверждает и заверяет образовательные программы. Поэтому у нас есть возможность довольно свободно распоряжаться нашими продуктами и делать это довольно быстро. Мы даём авторам много свободы и хотим стать такой площадкой, где люди, имеющие определённый академический статус, могут высказаться и предложить своё видение образовательного процесса.
— Как вы подбираете преподавательский состав?
— Чаще всего это люди с кандидатской степенью, преподаватели ведущих вузов: МФТИ, ВШЭ, МГУ, РАНХиГС. Это заслуженные деятели науки. В том числе именно поэтому курсы «Фоксфорда» имееют такую популярность среди школьников — это возможность заниматься в группах у педагогов, к которым в индивидуальном порядке практически невозможно попасть.
Для курсов дополнительного педагогического образования учителей мы также привлекаем людей из ведущих педагогических вузов, победителей конкурса «Учитель года», руководителей образовательных организаций. Например, у нас есть эксперты, которые занимаются именно бизнесом в сфере образования, и они делятся с учителями своими знаниями. Это помогает учителю развить даже предпринимательские навыки.
— Ты уже давно работаешь в онлайн-образовании. Какие ключевые процессы и изменения ты можешь выделить на данный момент?
— В онлайн-образование пришли многие крупные игроки: и «Яндекс», и «Просвещение», и Mail.ru. Конкуренции в этой области действительно много, и конкурентов становится всё больше. Мы к этому относимся положительно, на данном этапе это, скорее, не способ поделить те деньги, которые уже есть на рынке, а возможность сделать сам рынок шире и увеличить долю проникновения онлайн-образования в систему. До сих пор люди в России относятся к таким проектам с определённым недоверием, и процент школьников, которые готовы учиться онлайн в России, мог бы быть гораздо больше. В других странах ситуация заметно отличается.
Рынок образования — это не тот рынок, который можно завоевать быстро. У крупных корпораций есть неограниченные возможности привлечь посетителей, но таким проектам часто недостаёт образовательной экспертизы. Рынок образования на самом деле довольно маленький. Когда я бываю на конференциях, то вижу там в основном одних и тех же людей. Новичкам здесь довольно сложно, потому что идёт борьба не только за пользователей, но и за определённое влияние. У нас есть отдельное направление работы, которое занимается выходом на крупные конференции: #EdCrunch, «Город образования», ММСО. B2B-связи здесь значат очень много.
— Понятно, что, как и во многих других сферах, Москва отдельно — вся Россия отдельно. Как это сказывается на рынке образовательных услуг?
— В Москве ситуация, конечно, особенная. Здесь люди избалованы обилием выбора и возможностей. Московский рынок образования самый сложный и самый закрытый.
В Москве у школ много ресурсов, и они действительно хорошо закрывают потребности в образовании, даже дополнительном, чего нельзя сказать о регионах. К тому же, у школ есть самый главный ресурс, которого изначально нет у бизнеса, — это школьники. Бизнесу в Москве гораздо сложнее бороться за учеников. Поймать всех в интернете не получается, к тому же это становится всё дороже. Многие компании придумывают безумные акции, чтобы прорваться в школы: проводят бесплатные мастер-классы, дают представления с роботами.
— Как «Фоксфорд» решает эту проблему?
— В начале сентября мы запустили рекламную кампанию на телевидении. «Фоксфорд» — первый образовательный проект, который вышел на ТВ, и для рынка это очень важный и интересный прецедент. Мы появились сразу на нескольких каналах, в тех передачах, которые привлекательны для нашей целевой аудитории — в том числе и «Дом 2», и «Давай поженимся». Прошло две недели, и у нас уже есть некие предварительные итоги. По отношению к аналогичному периоду прошлого года это существенный рост. Мы готовили эту кампанию почти год и сейчас получаем тот эффект, на который рассчитывали.
— Сейчас очень активно развиваются инженерно-технические дисциплины. Огромным спросом пользуются всевозможные курсы робототехники. Как «Фоксфорд» закрывает эту потребность?
— Скоро у нас появится курс по робототехнике для школьников. Для нас это логичное развитие событий, так как мы уже выпустили 250 готовых преподавателей робототехники. У нас есть хорошие и недорогие наборы для занятий, которые мы собрали сами. И следующий закономерный шаг — это открытие сети кружков на базе школ, где как раз работают те преподаватели, которые прошли наши курсы. Мы хотим добиться партнёрских отношений со школами: помогать им методически, обучать преподавателей, помогать лицензировать эту деятельность и поддерживать на всех этапах. Мы не стремимся продавать робототехнические наборы, мы не LEGO, но хотелось бы сделать качественный образовательный продукт, задействуя те ресурсы, которые у нас уже есть.
Я думаю, что в робототехнике у нас большое будущее, просто потому что у нас есть возможность добраться туда, куда раньше никто не доходил. Мы сможем открывать кружки по робототехнике в удалённых и малокомплектных школах. Мы хотим давать такие решения под ключ там, где раньше это было невозможно. Тем более курс на такое развитие есть: то же самое «Просвещение» даёт робототехнику в учебниках как составную часть уроков технологии. Рано или поздно она заменит выжигание по дереву и шитьё фартуков. Но для этого школе нужны ресурсы. Мы как раз помогаем закупать материалы за бюджетные деньги, это важный момент. Финансирования везде мало, а самостоятельно учитель вряд ли сможет оборудовать даже один робототехнический класс. Кстати, около 50% тех учителей, которые обучались на нашем курсе и приобретали наборы, открыли кружки на базе своих школ, и для школьников они бесплатные. Это значит, что школа увеличила ставку преподавателю и интегрировала робототехнику в программу как бесплатный модуль. То есть мы видим, что не все хотят зарабатывать на робототехнике — это очень интересно и радостно.
— С 2015 года на «Фоксфорде» появились курсы дополнительного педагогического образования для учителей. С чем это связано? Какие продукты для преподавателей вы предлагаете, помимо робототехники?
— Существует профстандарт и требование для педагогов повышать квалификацию каждые три года. Мы, с одной стороны, решаем эту проблему для преподавателей. С другой стороны, учитель — это во многом тот самый источник информации, к которому обращаются и родители, и ученики при выборе дополнительных услуг в сфере образования. И нам хотелось получить преподавателей как лояльных союзников, которые будут знать о «Фоксфорде» и в случае чего поддержат родителя и ребёнка в выборе дополнительных курсов. Для нас это прежде всего лояльность, академичность, возможность оказывать некое влияние на то, как выглядит сейчас образование. Если 10% учителей всей страны обучили мы (160 000 активных пользователей по всей стране), то, кажется, это действительно помогает менять ту парадигму, в которой находится современная школа, — унифицировать понятийные поля. Онлайн-формат позволяет нам и качество контента держать на высоком уровне, и делать его очень доступным для учителей. Стартовая цена 490 рублей при условии, что учитель хочет получить сертификат об окончании курса. А знания у нас бесплатные.
У нас 50 курсов для учителей, но есть ещё неохваченные дисциплины. Зато мы уже открыли курс по астрономии в связи с её возвращением в школьную программу. Возникла проблема: предмет вернули, а преподавать его некому. Чаще всего это ложится на плечи учителя физики, которому срочно необходимо восполнить пробел в знаниях к началу учебного года.
Есть даже курс «Оказание Первой помощи», который мы сделали совместно с Российским Красным Крестом». Вышла поправка к закону об образовании, где было сказано, что каждый учитель должен иметь навыки оказания первой помощи. На этот курс записалось около 18 000 человек, по нему мы выдаём удостоверения от Росскийского Красного Креста. Это большое подспорье для тех, кто летом вывозит детей в лагеря — возможность быстро пройти необходимую аттестацию. Плюс это возможность для школ соответствовать законодательным требованиям, не затрачивая на это много времени и средств.
Самое ценное в этой программе — возможность вести диалог с огромным количеством учителей, оперативно получать от них обратную связь и создавать продукт, который уже сегодня может изменить их каждодневный преподавательский труд. Это возможность, не побоюсь этого слова, менять будущее сегодня.
— Что больше всего волнует современных учителей?
— Самые топовые проблемы, к сожалению, связаны с удовлетворении базовых потребностей как педагогического состава, так и всей школы. Проблема номер один — финансирование и снабжение школы теми или иными техническими предметами. Это проблемы, связанные с оплатой труда педагогов, с законодательными изменениями. Одна из самых животрепещущих тем, как ни странно, — это работа с одарёнными школьниками, а также с детьми с ограниченными возможностями. Многие классы стали инклюзивными, но педагогов никто к этому не подготовил. Я сама с этим столкнулась, когда в мой класс английского попала слабослышащая девочка. Для преподавания языка это критическая вещь, и это требует определённых навыков. И таких знаний учителям тоже не хватает, поэтому наши вебинары и курсы по работе с детьми с ограниченными возможностями пользуются огромной популярностью. Это одна из самых посещаемых программ. Так как у нас всё бесплатно, мы можем честно замерять, что интересует нашу аудиторию и что вызывает отклик.
— Как учатся учителя?
— Как и дети — по-разному. Учителя списывают, например. Загружают одинаковые работы, цитируют Путина, добавляют фотографии Ленина в презентации. Иногда работы такие, как будто это сделал второклассник. У нас много смешных историй, но мы, конечно, больше относимся к этому с болью.
— Как частный образовательный бизнес чувствует себя в государственной системе образования? Как ты видишь развитие «Фоксфорда» в ближайшие несколько лет?
— Мы хотим стать той площадкой, которая позволяет вести диалог между учителями и государством. Мы сейчас имеем честь находиться в таком времени, когда всё быстро трансформируется. Мы приходим на работу в понедельник, а за выходные уже поменялись приоритеты, и у нас появляется новое направление деятельности. К счастью, у «Фоксфорда» есть возможность оперативно реагировать. Такой возможности нет у крупных корпораций, тем более такой возможности нет у государственных организаций. Мы можем делать очень классные современные продукты для школьников, помогать учителям выжить в сложившейся ситуации, потому что им трудно успевать за этими изменениями. И мы хотим протянуть руку школам, помочь разобраться и показать, что всё не так страшно. Мы хотим сохранять людей в профессии. Хотим влиять на образование, давая школьникам классных учителей и обучая их на нашей платформе.
Читать также: