Робототехника захватывает все больше сфер повседневной жизни обычных пользователей, а не только выполняет традиционные задачи по автоматизации производства или роботов с военным назначением. И если обучение программированию и цифровым технологиям уже доступны практически каждому, то разработка аппаратной части и материальное воплощение цифровых технологий только набирают обороты. Все более популярной становится образовательная робототехника с уклоном на инженерное дело и электронику. Именно на таких кружках сейчас учатся те, кому не будет знакома технофобия.
Мы поговорили с Дмитрием Спиваком, директором кружка робототехники Робикс (ROBX) в Санкт-Петербурге, об инженерном образовании, доступности робототехники и новых направлениях обучения детей.
— Расскажите, пожалуйста, как Вы заинтересовались инженерным образованием?
— До робототехники я занимался FabLab. Я работал в фонде ТВН, который курирует программы «У.М.Н.И.К.», «Старт». Долгое время проект фаблаба был на бумаге. Идею привез Игорь Егоров: фаблаб задумывался как инфраструктурный проект, был направлен на создание сообщества вокруг него. Была готова организационная модель, бизнес-план. Проект показывали всем, с кем у Фонда были налажены связи. Все говорили: «Проект хороший, но денег не дадим». А потом приехал Иван Михайлович Бортник, и мне повезло ему рассказать эту идею, сделать презентацию. Он очень заинтересовался, в частности, как возможностью для своих внуков отвлечься от компьютерных игр в пользу инженерных технологий. Он подхватил идею, отправил документацию авторам в MIT, через неделю уже был в Бостоне. Прошли считанные месяцы как Минэкономразвития начал проработку проекта и поиск команд. Это была большая программа по созданию фаблабов по всей России. В начале было сформировано несколько команд – Политех, ИТМО, мы.
— Что оказалось особенно важным в подготовке к проекту?
— Минэконом отправил тогда представителей команд в Барселону, чтобы мы посмотрели, как такой проект может реализоваться. В Барселоне был один из самых технически продвинутых фаблабов, там очень интересные проекты. Он находится при архитектурном институте, поэтому решает задачи на стыке архитектуры, урбанистики, например — умный дом, микроклимат. У них есть своя специфика, но они очень крутые. Другой сильный фаблаб в Бостоне. Есть еще в Манчестере – он крутой в плане коммерциализации. Я еще ездил в Aalto, который оказался таким нормальным, работающим фаблабом.
Барселона очень помогла осознать, насколько это важная и интересная задача. Когда проект читаешь, кажется, что это просто — люди сидят и занимаются. А на самом деле, невозможно почувствовать, что это такое. Там у нас был недельный интенсив по цифровому производству. Тебе говорят «Садись, сейчас сам сделаешь». И вот тут произошел сдвиг в мировоззрении – садишься и делаешь, и да, это действительно просто. Эти курсы убирают барьер от «это невозможно» до «это возможно для тебя». Это не так далеко.
— Какие основные барьеры приходилось преодолевать?
— Сам проект по созданию подобных лабораторий был хороший: за выделенные деньги были реально созданы эти лаборатории, были организованы команды. Одна сложность возникла в том, что не хватило четкого позиционирования. Всё-таки фаблаб — это история инфраструктурная, нужно было объяснять на местах про важность формирования сообщества, делать упор на образование. На тот момент, может быть, следовало бы упростить задачу до кружков робототехники для детей или что-то такое. Тогда это было очень актуальным, казалось даже секретной информацией, оригинальной идеей, даже про 3D-принтеры никто еще не слышал.
Вторая сложность была в том, я как руководитель фаблаба стремился к автономности, самостоятельному принятию решений в пользу получения экономического результата, потенциальной коммерциализации и масштабированию. А для организации, которая работает с бюджетными деньгами, эта логика была не вполне близка. В результате возник конфликт интересов. Прошло два года проект от идеи до реализации и запуска оборудования, но уже через полгода я ушел.
— Как вы пришли к идее открытия кружка робототехники?
— На свой минимальный запас денег я тогда купил лазер, хотя не знал, зачем он мне тогда был нужен. Сначала я год занимался тем, что пытался найти свою нишу. Мы с бизнес-партнером каждый день придумывали идеи, оставаясь в рамках цифровых технологий, производства, 3D-принтеров. Мы пробовали обучение для взрослых, производство холодных силиконов, занимались скрапбукингом на лазере, даже освоили технологии литья шоколада. Что-то получалось, что-то не получалось. В бизнесе это всегда такая история, что должен быть “product/market-fit”: требования, которые ты предъявляешь к бизнесу, твой интерес, его масштабируемость – всё должно совпасть. И тогда чувствуешь, что идея может взлететь. Мы попробовали, увидели, что есть на это спрос, что интересно этим заниматься – но продолжил этим заниматься я один.
Помог опыт фаблаба. Это был крутой инструмент для создания сообщества и работы с сообществом. Площадка нужна была для того, чтобы приходили и смотрели, общались с единомышленниками. Это действительно было хорошая медиаистория, где было много людей, а еще робототехника и технологии производства. 3D-печать, моделирование, Arduino — весь этот опыт развивался из фаблаба. Заниматься электроникой сейчас и 10 лет назад – это две разные истории. А 15 лет назад были аналоговые компоненты, не было цифровой электроники, не было инфраструктуры. Сейчас есть и электроника, и программирование. Есть Youtube и каждый сам себе режиссер. Раньше нужны были ЭВМ и «синклеры» (прим. – микрокомпьютеры компании Sinclair). А сейчас компьютер открыл — и ты программист. Я понял, что у меня действительно есть эмоциональная склонность, мне понравилась идея, и я вполне мог вообразить, как будет выглядеть жизнь, если буду этим заниматься. Есть спрос на занятия, это проект масштабируется, и по большому счету здесь можно развиваться до бесконечности.
— Как Вы проводили первые занятия?
— Тогда кружок назывался KidsFab. Чтобы о себе заявить, мы сделали мастер-класс по 3D-печати на GeekPicnic, а также запустили рекламу в интернете. Ключевая идея была в том, что происходит демократизация технологий и в электронике, и в производстве. Причем, настолько сильная, что теперь дети тоже могут это делать. Главное было собрать обратную связь от родителей. Уже точно есть рынок внимания, то есть не нужно объяснять многим, что такое кружок робототехники. Кстати, мы недавно провели небольшой опрос родителей детей среднего возраста уже здесь, в Робикс. Выяснилось, что среди родителей занятия робототехникой оказались в среднем на третьем месте по известности и полезности, а также в качестве желаемого кружка для детей.
Первые мастер-классы проходили недели две. Мы объявляли открытый набор преподавателей, ориентируясь на студентов и аспирантов технических вузов со специализацией на программировании и электронике. Я сам тоже вел какие-то занятия, но не являюсь в этом профессионалом. Здесь, мне кажется, лучше доверять людям, которые знают на фундаментальном уровне, как это работает. В сентябре 2014 мы уже запустили первые две группы.
Теперь мы переписываем программу каждый год, придумываем, что улучшить, какое оборудование использовать. На первый год было общее видение инструментов и того, что о них рассказать: мы сделали упор на электронику, начиная со сборки схем и их программирования. Горизонт планирования был сначала на год, потом стал на два, потому что многие продолжили обучение во второй год.
— А когда появился Робикс?
Когда появились возможность и время заниматься брендингом, позиционированием на рынке. Мы поговорили с родителями, стали заниматься опросами, налаживать диалог с потребителем. KidsFab был сложный для восприятия, и мы сформировали новую бренд-стратегию. С августа 2016-го мы стали заниматься ROBX, запустили новый сайт.
— Расскажите, пожалуйста, о том, как устроена сеть ваших кружков.
У нас сейчас около 60 групп. Группа занимается раз в неделю 1,5 часа в течение года. Основной костяк составляют ученики младшей и средней школы, то есть 8-11 лет, но есть дети и до 13. Ребенок приходит на тестовое занятие. Решение принимают родители, записывают на пробное занятие. Дальше, если все понравилось — преподаватель, качество обучения – заключается договор. Когда класс заполнен, и мы больше не можем взять новых учеников, ищем новое помещение, закупаем оборудование. Туда ищем преподавателя и администратора. Сейчас у нас 6 классов по Петербурге.
Мы хотели открыть еще два-три класс в Питере, а потом попробовать открыть в Москве, но в этом году не получилось по деньгам и силам. В регионах тоже хотим, но не знаем пока, как это будет существовать удаленно. Надо посмотреть. Сейчас модное направление развития – франшизы, но по сути это потеря контроля. Кажется, что мы можем сами открывать, масштабироваться самостоятельно. Можем контролировать из одного центра, но очень много организационных нюансов, решать которые можно еще лет 100.
Есть централизованное управление, но в каждом классе осуществляется местное администрирование. Мы стараемся при этом работать с преподавателями – раз в две недели все собираются в центральном офисе, общаются между собой по составлению программ. Это очень важно, потому что филиалы распределены, а нам хотелось бы, чтобы все чувствовали себя частью команды.
— Какие направления, помимо кружков, вы еще планируете развивать?
— Мы много общаемся с родителями по поводу идей. Сейчас ищем активность на лето, хотим запустить лагерь робототехнический. Пробовали зимние мастер-классы в стиле интенсива, на каникулы. Для первого раза нормально, но сам формат оказался сложным для детей. Также наши дети участвуют в соревнованиях, но они со своими роботами попадают в категорию продолжающихся, соревнуются с 16-18-летними. А поскольку наше направление менее массовое, чем лего, мы думаем о том, чтобы сделать свои мероприятия – фестиваль или соревнования.
Еще из планов – сделать такую инфраструктуру, чтобы дети могли заниматься дома, чтобы была мотивация. Была такая история: мы позвонили маме, чтобы узнать, будет ли ребенок продолжать обучение. Она спросила: «А он сможет починить утюг? Нет, тогда мы не будем продолжать». Это сначала было забавно, но направление мысли, наверное, правильное. Стало понятно, что хорошо бы развивать навык создателя, а не просто — занавес опускается, и вжух, у вас робот.
Сейчас мы продумываем набор оборудования, который они будут забирать домой: сначала разбираться на занятиях, а потом собирать дома. Эта идея глобальная, потому что сейчас есть проблема в том, что они приходят и всё делают в классе. Но одно дело, кода делаешь на уроке, а другое — когда можешь делать сам. Это будет доступнее, чем лего. Не каждый родитель может себе позволить mindstorms, а пойти купить набор электронных компонентов может. Мы идем и пытаемся что-то придумывать. Мы хотим, чтобы для детей существовала инфраструктура. Пока соревнованиями история не очень массовая, но если получится детей смотивировать заниматься дома, у каждого ребенка будет свой робот, это будет явление массовое. Ты сделал его сам и знаешь, как он работает.
Когда мы защищали проект еще в Фаблабе, куратор проекта Наталья Ларионова (прим. — директор Департамента развития малого и среднего предпринимательства и конкуренции министерства экономического развития РФ) пришла к нам и сказала, что она хочет, чтобы детишки сидели, щечки в краске, и чтобы они этим занимались. И что государство выделяет это оборудование, чтобы дети его ломали. Им выдается этот набор, чтобы они его ломали, чтобы жгли эти платы, светодиоды. У меня сформировалось мировоззрение, что если сломали, то чему-то научились. Чем больше и быстрее они ошибаются, тем больше вероятность, что они чему-то они научились.
Когда мы проводили опрос родителей и спрашивали, почему они водят детей на занятия по робототехнике, было два основных ответа: во-первых, ребенку самому нравится и это воспитывает у него правильные качества; а во-вторых, теоретические школьные дисциплины они щупают здесь на практике и получают сразу результат. Есть тенденция демократизации не только в плане программирования, потому что у всех есть компьютеры. Теперь важным становится и физическое воплощение кода — 3D-принтеры, платы Arduino, микрокомпьютеры, электронные компоненты. Создавать роботов становится всё проще. Хотя бы до уровня программирования, не надо капитальных вложений, чтобы этим заниматься. Заниматься робототехникой становится также легко, это как сделать стартап в сфере любительской электроники.